|
Бремя
Памяти
Усть-Каменогорский
юнец Семен Абдухаликов(Сильченко)
с
детства
мечтал
служить в
Морфлоте.
И
потому,
когда
в
1958
году начался
призыв
восточно-казахстанцев
в
ВМФ,
он
всеми
правдами
и
неправдами
добился
того,
чтобы
оказаться
в числе
именно
этих
"счастливчиков".
Героическая
романтика морских
сражений
плюс юношеская
фантазия
рисовали
в
воображении самые
радужные
перспективы
будущей
флотской жизни.
Поначалу
так
и было.
Немало
месяцев мечтал
Семен
о
том,
как после
прохождения
воинской
службы
на
эсминце в
Североморске,
он
останется
сверхсрочником
на одной
из
атомных
подлодках,
которые
только-только
начинали
бороздить океанические
глубины.
Все
перевернул
1960
год.
Год,
вовлекший
героя этой
истории
в
самые
невероятные
и
трагические события.
АВАРИЯ НА ПОДЛОДКЕ
К-19
Во время учений североморские
эсминцы нередко находились
на
обеспечении
у
проходивших
испытания
атомных
подводных
лодок.
В
их
задачу
входило сопровождение
субмарин
с
ядерным сердцем" и при
необходимости оказание всяческой помощи.
Поэтому,
когда экипаж эсминца
"Оживленный",
на котором служил Семен
Абдухаликов, получил радиограмму
прибыть
в заданный квадрат в районе
острова Медвежий в Норвежском море,
ни
у
кого это распоряжение не
вызвало
тревоги.
Как выяснилось
чуть
позже,
на
одной из
первых
советских
атомных
подлодок №520
произошла
авария:
в
ядерном реакторе образовалась
трещина.
Эту лодку тогда сопровождал
эсминец
"Бывалый".
Но
по существовавшему
незыблемому
правилу,
в
подобных
ситуациях на борту субмарины
должны
были оставаться только коммунисты
и
комсомольцы. А
потому,
как
только
стало понятно, что последствия
аварии
могут оказаться самыми серьезными,
беспартийных членов экипажа
подняли
на борт
"Бывалого"
и
отправили
на
базу.
А "Оживленный" прибыл
ему
на
смену,
когда трагедия уже
совершилась.
Разыгравшийся шторм, долго
мешавший эсминцу
пришвартоваться,
наверное,
тоже сыграл свою
роль.
Однако
люди
и на лодке, и на корабле
до
конца
еще
не осознавали
размах
произошедшего
-
даже те, кто находился
непосредственно
в
реакторном
отсеке.
Что
было
для них в
тот момент страшнее:
максимальные дозы облучения
или
адское пекло
(температура
в
отсеке
поднялась до
700
градусов).
Как
оказалось,
на лодке не было специальных
термостойких
костюмов. Один
такой
комплект,
позволявший при высокой температуре
продержаться
хотя
бы
15
минут,
был лишь на корабле. Члены
экипажа
лодки облачались в
обычные
водолазные
костюмы, которые, конечно,
не
спасали тел, а
дыхательные
пути,
и
вовсе
никак не
защищенные, буквально
пеклись.
Люди не выдерживали и
нескольких минут. Уже вскоре на
верхнюю
палубу "Оживленного" начали
поднимать
тех,
кто работал
в
реакторном
отсеке
и пытался заварить трещину.
А
вот
тут
становилось заметным, каковы
последствия
радиационного
облучения.
Семену Абдухаликову запомнился
один
лейтенант с подлодки, который
уже
не
мог самостоятельно двигаться.
Тот
слегка провел рукой
по
голове,
а
вслед
за
пальцами
потянулись клочья
волос.
На
лице же
подводника
были
явные
признаки
лучевой
болезни,
известные
даже
школьнику,
изучавшему
основы
гражданской обороны:
расползающиеся
кровоточащие
язвы.
Ближайшая
участь
этих
подводников
была
понятна
всем,
кто
их видел.
Но
в
истерику
никто
не
впал. Каким-то образом о
случившемся узнали
американцы.
Над
лодкой
и
эсминцем
постоянно
барражировал
вертолет,
назойливо
круживший
вокруг
и норовящий
подлететь
как
можно
ближе.
От
этой
наглости
наши
матросики пришли
буквально
в
раж.
Чего
только не
кричали
они
вверх;
от
оскорбительных
слов,
заглушаемых
шумом
моторов
и
плеском
волн,
дело перешло
и
к
оголенным
седалищам,
лихо
демонстрируемым
непрошенным
навязчивым
"смотрителям".
Вертолет
улетел
только
тогда,
когда
шевельнулось
дуло пушки,
нацеленное
на
него.
Почти
двое
суток
провел эсминец
"Оживленный"
близ лодки
№
520 -
до
тех
самых пор,
пока
не
доставил
ее
на базу.
10-40 метров,
отделявших
корабль
от
лодки,
-
не расстояние
для
прямого
излучения,
поступающего
из поврежденного
ядерного
реактора.
Стоит
ли
говорить,
что
облучению
подверглись все члены и
надводного
корабля.
Еще до
прихода
на
базу,
бортовой
медик
подносил
к
кому-то
из
ребят
дозиметр,
который
не
показывал
цифры
менее
270
рентген.
Но
тогда
матросам
объяснили,
что
"зашкаливание"
прибора
-
результат
прикосновения
матросов
к
подводникам,
которых
выносили
на
корабельную
палубу:
мол,
радиационная пыль
осела
в
это
время
на
их
одежде.
И ни
у
кого
тогда
не
возникло
сомнении,
что
может
быть
иначе.
Это
уже
много позже
стали
зарождаться
сомнения:
ну какая
пыль
на
телах
абсолюте
голых подводников
(их
форму
оставляли
внизу,
уже
на
корабле
выдавая
им
новую)
или
на
верхней
палубе
эсминца,
который
находится
в
открытом
море,
а
не
в пыльно-сухой
пустыне?
Вопросы
о
непоправимом
вреде
здоровью
появились
еще
позже.
Эти
события
остались
неизгладимы в
памяти
Семена
Михайловича.
Как,
впрочем,
и
скоростная
амнезия
армейского
руководства:
вскоре
после
аварии
было
написано
ходатайство
о
предоставлении
звания
Героя
Сойотского Союза
семерым
членам
экипажа
подводной
лодки
№
520.
Но
в
связи
с
особой
секретностью
происходящего,
просьба
была
отклонена.
Так
имена героев
были
стерты
из
нашей
общей памяти.
Вспоминают
о
них
только
те,
кто
знал
их
лично
-
редкие
сослуживцы,
сумевшие
дожить
до
сегодняшних
дней,
да
родные...
ДУБЛЬ ПОЛИГОН
В конце того же, 1961 года эсминец
“Оживленный” опять оказался в центре
опасных
военных
игрищ.
Правда,
место
действия
сменилось.
На
этот
раз
это
была
Новая
Земля,
где
помимо
Семипалатинского
полигона,
тогда проводились
ядерные
испытания.
На
этот
раз
корабль
пробыл
на
обеспечении
около
четырех
месяцев:
доставлял
боеголовки,
ракетное
топливо,
проверял
готовность
ближайших наземных
населенных
пунктов
(людей
оттуда
выселяли
заблаговременно).
А
4
ноября
(канун ноябрьских
праздников
неизменно
сопровождался
демонстрацией
Западу
советской
военной
мощи)
самолет
сбросил атомную
бомбу
в
пролив
Маточкин
Шар
в
непосредственной близости
от
эсминца.
Экипаж невооруженным
взглядом
наблюдал
и
за
взрывом,
и
за
растущим
вверх мистически-жутким «грибом». А в
след за этим корабль отправился
непосредственно на место взрыва, чтобы
провести необходимые замеры и
исследования…
МОРАТОРИЙ НА СПРАВЕДЛИВОСТЬ
Пошли годы. Семен Михайлович Абдухаликов
демобилизовался и вернулся в
Усть-Каменогорск. Естественно в его
военном билете нет никаких пометок об
участии в ядерных испытаниях и аварии
на атомной подводной лодке. Да в те
годы он об этом и не задумывался.
Впрочем, как и еще много лет спустя. До
тех самых пор, пока организм, закаленный
студеными северными водами и серьезными
' занятиями спортом (С.
Абдухаликов - мастер спорта по боксу и
кандидат в мастера спорта по тяжелой
атлетике), не начал сдавать. Сегодня (уже
живя в Семипалатинске), Семен Михайлович
с горькой улыбкой называет себя
рухлядью. Позади два инфаркта, четыре
инсульта (два из которых - с
кровоизлиянием в мозг), операция по
удалению надпочечной кисты, имплантация
искусственного элемента в сонную артерию,
нарушение бокового зрения (вернее,
полное его отсутствие). Врачи удивляются,
что он вообще еще живет. Не так давно он
получил
II
группу инвалидности и пособие в...1000
тенге. Это при том, что только два
основных препарата, которые ему
постоянно необходимы, стоят 4000 и 2000
тенге. Теперь ежемесячно он вынужден
решать дилемму: оплатить коммунальные
услуги и купить немного продуктов,
оставшись без медицинских препаратов,
или купить все необходимые лекарства и
немного продуктов, обрастая
коммунальными долгами? Вопрос этот
мучителен настолько, насколько и
унизителен. Несколько раз Семен
Михайлович пытался делать запросы в
различные ведомства, чтобы доказать
свое право на дополнительные льготы или
пособие, как участник ядерных испытаний
и устранения аварии на атомной подлодке.
Сделать это сегодня достаточно тяжело.
Во-первых, бортовые номера
военно-морских единиц в прежнее время
меняли ежегодно. В 1960-м году у
эсминца "Оживленный" (а это "неофициальное"
имя корабля) был № 520, у подлодки - №
529. Значит, нужно искать архивные
сведения именно за тот год. Но все
секретные советские военные архивы ныне
хранятся в России. Однако сведения
об
аварии на лодке № 520 сохранены и, судя
по всему, отчасти рассекречены. Ведь в
основу недавно вышедшего на экраны
остросюжетного фильма "К-19" положены
именно те события, в которых принимал
участие и наш герой. Об этом говорят
многочисленные мелкие детали, имевшие
место в реальности и достаточно точно
воспроизведенные в фильме. Но дело
Семена Михайловича осложняется еще и
тем, что в 1964 году, уже вернувшись из
армии, он взял девичью фамилию матери -
так сложились семейные обстоятельства.
И вот уже 40 лет он живет под фамилией
Сильченко. В военных же архивах времен
его службы в армии он числится как
Абдухаликов. Из Казахстанского
Министерства обороны, куда Семен
Михайлович еще несколько лет назад
послал запрос, ответ так и не пришел. А
недавно он обратился в городской военкомат,
но там ему ответили, что ответа нужно
ждать не менее
года.
Однако
Семен Михайлович не
уверен,
что он сумеет прожить так долго.
Между тем, в Семипалатинске живет Б. М. Мукашев - еще один бывший подводник,
который примерно в те же годы служил на
другой подводной
лодке и не один раз подвергался
облучению в результате аварий на его
субмарине. Он точно так же не один год
пытался найти официальное
подтверждение тому. Но на все
многочисленные письма ответ пришел
только из администрации Президента РФ
В. Путина, в котором сказано, что "на
некоторых подводных лодках действительно
имели место аварии и утечки радиации".
Как вы понимаете, это абстрактное письмо
не имеет никакой юридической силы и не
дает права на льготы.
Так что же такое происходит с нами?
Почему люди с подобными судьбами
вынуждены унизительно доказывать свое
право на помощь? Почему память о
недавней истории и заслугах наших
земляков стала вдруг непосильным
бременем, от которого мы спешим
избавиться? В Семипалатинске всего два
человека, имеющих отношение к тем
далеким событиям. Город не в состоянии
решить их проблемы?!
Редакция "НД" искренне надеется, что все
инстанции, от которых хоть что-то
зависит в судьбе бывшего моряка, это "что-то"
совершат, а у истории жизни Семена
Абдухаликова появится
продолжение. Продолжение, а не грустное
многоточие.
|
|